Мостовая драма и комедия в Днепре

logo

Мостовая драма и комедия в Днепре

«Депутатский час» о ремонте моста депутатов не заинтересовал. Зря. Пропустили хорошо срежиссированный спектакль ужасов

На зиму одну сторону Центрального моста города откроют для транспорта, но сам ремонт затянется до осени следующего 2018 года.

Два месяца фракция ОБ в горсовете требовала от мэра проведения информчаса для того, чтобы разобраться в ситуации вокруг ремонта Центрального моста. Добились. В прошедший вторник мероприятие состоялось. Участвовали в нем представители генподрядчика, проектировщики, чиновники, коммунальщики и… целых шесть депутатов горсовета.

Перенапряжение пучков

— Мы заслушаем отчет о проведении ремонтных работ Центрального моста, — говорит секретарь горсовета Александр Санжара. – Для отчета мы пригласили заместителя городского головы Михаила Лысенко, начальника управления благоустройства города Петра Шматченко, проектанта — специалиста НИИ «Днепрогипротранс» Юрия Зубарева, а также директора компании «Завод «Мастер-профи» Михаила Свитленца.

— Первый вопрос к руководителю КП «Авомост», — включается Лысенко. – Когда был начат ремонт, что послужило поводом для его выполнения? Рассказывайте.

— За весь срок службы моста никогда не проводился его капитальный ремонт, ремонт конструктивных элементов, — докладывает Цирюльников. – Все прошлые составы руководства города не принимали необходимых решений…

— Давайте без напускного — принимали, не принимали. Фактаж, без политики! – перебивает Лысенко.

— Без политики… Так как никогда не делался капитальный ремонт мостов и сооружений, которые находятся у нас на балансе, их нужно было ремонтировать еще 20 лет назад, — сказал Цирюльников.

— В чем именно заключалась проблема моста №2? – строго спросил Лысенко.

— Она в проблемах пролетных строений, нарушении защитного слоя, разрыве напряженной арматуры (пучков), разрушении креплений тротуарных частей и нарушении самого конструктива моста, — ответил Цирюльников.

— Вопрос к проектировщику Юрию Зубареву. Что явилось предпосылками к ремонту моста? – дирижирует дискуссией Лысенко.

— 50 лет назад я принимали участие как разработчик в проекте строительства моста. За это время ни разу не было проведено обследование его текущего состояния, хотя должно было выполняться каждые 5-6 лет. Наше НИИ в силу своей моральной нравственности наблюдало за состоянием объекта, — рассказывает Зубарев. – В 2004 году, когда мы обнаружили признаки дефектов, разрывы пучков, мы писали письма в мэрию с просьбой провести ремонт моста. Но из-за отсутствия денег работы не были начаты. Я хочу обратить внимание, что коррозия напряженной арматуры — она невидимая. Визуально на ней нет ни прогибов, ни каких-то проявлений, ни трещин…

— Можете своими словами сказать, чтобы мы не говорили о… перенапряженных пучках? – вновь перебивает Лысенко. – Вы проводили инструментальное обследование?

— Первое делали в 2013 году. Выявили 6 аварийных балок, в том числе три были признаны крайне аварийными и подлежащими замене, — продолжает Зубарев. – В 2015 году мы разработали проектную документацию. Тогда было выполнено детальное обследование с применением ультразвука. Мы выдали заключение. Когда подрядчик начал выполнять ремонт, оказалось, что дефектов больше, чем мы выявили. И они более серьезные…

— А на этапе инструментального обследования ультразвук не мог выявить повреждения? – спросил Лысенко.

— Внутренние пучки невидимы. Их нужно только вблизи увидеть, чтобы понять, что с ними, — объяснил Зубарев.

Виноваты советские строители

— Когда вы проводили инструментальное обследование, какое состояние было у моста? – спросил Михаил Лысенко.

— Мы выявили те места, где уже разрушилась арматура. Определили 6-7 балок, которые были в предаварийном состоянии, — отвечает Зубарев.

— К чему это могло привести или может привести? – настойчиво подталкивает Лысенко докладчика в нужную сторону.

Юрий Зубарев понял, чего от него хотят, и принялся рассказывать такие страшилки, что некоторые из присутствующих побледнели от ужаса.

— Значит… Мост в аварийном состоянии. Могут быть внезапные разрушения, может быть падение балок. А падать они будут по принципу домино: одна балка падает и тянет за собой другую. А это многочисленные жертвы! – говорит Зубарев.

— А можно вопрос? – спрашивает депутат Наталья Начарьян. – Какую организацию представляет Юрий Зубарев?

— Нет! – отрезал Лысенко. – Вопросы – нельзя! Сидите и молчите! Дадут слово — и будете говорить!

— Как закрывать рот — это всегда пожалуйста. А вот расставить таблички спикерам, чтобы было понятно, кто кого представляет и кого как зовут, — тут вас не хватило, — заметил депутат Александр Сирота.

После перепалки Зубарев продолжил рассказывать страшилки о состоянии моста.

— Я принес фотографии, на которых видны пустоты в арматуре, — сообщил проектант ремонта. – Бетон везде оказался недовибрирован. То есть при изготовлении конструкций были нарушения. В этих пустотах мы нашли замасленные перчатки рабочих, ветошь, тряпки разные. Три балки практически на грани падения были! Это была бы катастрофа! Были еще дефекты, которые тоже нельзя было обнаружить. Нужно было молотком обстукивать…

— А других вариантов обследования никаких не существует? – спросил Лысенко.

— Нам пришлось каждую балку детально отбивать. Ну и состояние деформационных швов тоже нельзя увидеть при обследовании, — объясняет Зубарев. — А вот когда вскрыли асфальт, увидели в каком они состоянии — все разрушены. За 50 лет эти деформационные швы ни разу не ремонтировали. А когда мы начали снимать асфальт, увидели, что там и балки неправильно установлены. Там отступы были…

— Подождите, а в документации проектной это было указанно? – прервал его Лысенко.

— В проектной документации было указанно, что балки должны лежать ровно, а не одна выше, другая ниже, — ответил Зубарев.

— Так ваш же институт делал проект. У вас что, не осталось документации? – спросил Лысенко.

— Документы у заказчика, их не сохранили. В проекте мы указывали, как должно было быть! А по факту оказалось совсем другое, — вздохнул Зубарев.

— То есть вы хотите сказать, что мост не соответствует проектной документации? – удивился Лысенко.

— Не соответствует. Слой между балками должен был быть 10 миллиметров. В натуре оказался 50-60 миллиметров! Пришлось выравнивать… Из-за этого выросла толщина выравнивающего слоя. Мы хотим, чтобы горожане знали. Уж лучше перетерпеть пробки, но сохранить жизнь близких и друзей, — закончил свой отчет Зубарев.

После верхней – нижняя часть

Наталья Начарьян переспросила у Юрия Зубарева, в каком году было проведено первое обследование моста.

— В 2015 году КП — балансодержатель моста, который только что рассказывал, что 50 лет никто не занимался мостом, — получил 25 миллионов гривен на замену асфальтного полотна. Вы давали какой-то дефектный акт, когда проводился этот ремонт? – спросила Начарьян. – И принимал ли работу балансодержатель?

— Была просто проведена замена асфальта, — сказал Зубарев.

— А ваш дефектный акт от 2013 года лег в основу проекта реконструкции? Или вы делали другой акт? – спросила Начарьян.

— Было более детальное обследование. Оно легло в основу проектной документации, — ответил Зубарев.

— А сам проект, по которому ремонтировали мост, делали вы? – поинтересовалась Начарьян.

— Да, — подтвердил Зубарев.

Далее речь пошла по поводу бетонной разделительной полосы.

— Все прекрасно понимают, что это серьезное утяжеление моста. Мост — не широкий, и в случае ДТП движение будет полностью парализовано. Прокомментируйте это проектное решение. И выдержит ли мост нагрузку, когда на нем остановятся две сотни автомобилей разом.

— Без разделителя аварий в два раза больше. Есть согласование с ГАИ. Не будет лобовых столкновений. Такие разделители по всей Европе, — ответил почему-то Санжара.

— 4 года назад ГАИ не согласовало эти разделители, — напомнила Наталья.

— Я не знаю, что было 4 года назад. Но проект с ГАИ согласован! Он прошел государственную экспертизу! – вмешался Лысенко.

— Вы сказали, что 6-7 балок в плохом состоянии. А не получится так, что через год-три еще какие-то окажутся аварийными? – спросил депутат Сергей Суханов. – Вы обследовали весь мост? Или есть недообследованнные зоны?

— Есть. Но эти зоны будут выявлены в процессе проведения ремонта, — уточнил Зубарев. – Мы можем прогнозировать, что следующий ремонт моста будет через 20-25 лет.

— А конструкции, которые под водой? Что с ними? – спросил Суханов.

— Мы обследовали эти опоры в 2016 году. Когда закончится ремонт верхней части моста, перейдем к нижней, — пообещал Зубарев.

— То есть этот ремонт не включает в себя несущих оснований моста. Правильно? – спросил Суханов. – То, что ниже воды, в каком состоянии?

— В нормальном состоянии. Капитальный ремонт не нужно проводить. Основание моста надежное, — заверил Зубарев.

Когда вопросы у депутатов к Юрию Зубареву закончились, Санжара передал слово Михаилу Светлинцу.

Испытание… балками

— Насколько увеличились сроки ремонта? И какие вообще прогнозы по ремонту? – спросил Санжара директора «Мастер-профи».

— У нас произошло удорожание проекта на выполнение отдельных видов работ. Делали проект на них. Что это за работы? – уточнил вопрос секретаря Лысенко.

— После снятия асфальта увидели много дефектов. В частности — разрушение поперечных и продольных концов балок, — начал рассказ Светлинец. — На десятой оси балка вообще была полностью разрушена. Мы решали: ремонтировать ее или полностью менять… Нам нужно три недели, чтобы бетон набрал прочность, и будем продолжать на ней работать.

— Испытание балки проводили? – спросил Лысенко.

— Мы усилили арматуру, заменили… — говорит Светлинец.

— Это та балка, из-за которой правая сторона моста стояла полтора месяца без работы? – подсказал Лысенко подрядчику правильный ответ.

— Да. Мало того, мы не могли с десятой до нулевой оси вести работы… — понял тему Светлинец. – То, что мы арматуру зачищали, привело к увеличению срока выполнения работы…

— То есть все эти дефекты можно было определить только после того, как сняли дорожное покрытие? И плюс, я так понимаю, никто не знал, что есть еще решетка? – спросил Лысенко.

— Мы резали ее специальными алмазными дисками. Потом снимали… — подхватывает подсказку вице-мэра Светлинец.

— Понятно, — удовлетворенно резюмирует Лысенко. – Появилось много работ, которые не были предусмотрены проектом. На сегодняшний день какое решение вы приняли по поводу дальнейшего хода ремонта моста?

— Мы приняли решение за свой счет уложить временный асфальт. Вообще, нельзя сейчас укладывать асфальт. Не позволяет температура… — объяснил Светлинец.

— На мосту, — перебивает его Лысенко.

— На мосту, — повторят Светлинец. — Мы укладываем асфальт до 10 декабря и запускаем движение. Потом за свой счет снимаем асфальт и укладываем уже нормальный, качественный.

— До 10 декабря вы восстанавливаете полотно, и мы запускаем движение на одной полосе. И, насколько я понимаю, оно будет у нас открыто до марта месяца? – спрашивает Лысенко. И начинает наводящую фразу: – В марте месяце…

— …снимаем асфальт и укладываем новый, — охотно кивает Светлинец.

— Запускаем снова правую сторону, а на левой проводим работы, — продолжил Лысенко. — Давайте так: с хорошим запасом когда вы видите полное окончания ремонта моста? Я понимаю, что опять что-то вылезет, когда снимите полотно на левой стороне. Опять какие-то проблемы появятся…

— Будем говорить так… Чтобы не подвести никого и на 100% быть уверенными… Конец сентября – начало октября, — подсчитал Светлинец.

— Это со всеми рисками и проблемами, которые могут появиться? – спросил Лысенко. – При этом с марта у нас открыта одна полоса?

— Да, — кивает Светлинец.

«На мосту ветрено»…

— Сколько денег уже освоено? – спросила Начарьян у директора «Завод «Мастер-профи».

— Сколько?.. 53 миллиона 888 тысяч гривен, — ответил Светлинец. – Получили 76 миллионов. Но учитывая, что аванс нужно отрабатывать за три месяца, а мы не вложились, то часть денег вернули.

— А штрафные санкции за срыв сроков ремонта? – спросил Суханов. – Были ли они заложены? Плюс нужно ли будет дополнительное финансирование ремонтных работ на левой полосе? В общей сложности планировалось потратить 250 миллионов гривен.

— Сумма эта не будет увеличена. На данный момент… Это не от меня зависит, — отвечает Светлинец.

— Мост тот же, подрядчик тот же. Что поменяется? – спросил Суханов.

— Я вам еще раз говорю: кто ожидал, что мы столкнемся с такими дефектами?! – возмутился Светлинец.

— На стадии проектирования нужно было это решать, — говорит Суханов. – Дайте четкий ответ: будет удорожение или нет?

— Не от меня это зависит, — повторил Светлинец.

— Часть дополнительных работ можно увидеть только тогда, когда начинают ремонтные работы проводить! – вмешивается Лысенко.

— Хорошо. Тогда на какой процент может увеличиться стоимость ремонта? – настаивал Суханов.

Чтобы это выяснить, потребовалось пять минут. В результате выяснили, что цена увеличится примерно на 10-15%.

Что касается штрафных санкций, то, по словам чиновников горсовета, подрядчику за срыв сроков ремонта все же придется заплатить штраф. Сколько — пока неизвестно. Хотя активисты Громконтроля заметили, что в тендерной документации мэрии штрафной процент вообще не привязан ни к какой конкретной цифре.

Резюмировал обсуждение проблемы на депутатском часе Михаил Лысенко.

— Мы планировали закончить быстрее, но никто не ожидал, что появится такое колоссальное количество объема дополнительных работ. И какой-нибудь недобросовестный подрядчик мог бы сейчас положить выравнивающий слой, сделать настилы, высушить горелкой и сдать объект. А через 10 лет мы бы столкнулись с проблемами. Он этого не делает… Он идет на то, чтобы за свои деньги уложить временный асфальт и потом его снять и положить хороший, — восхищается вице-мэр добросовестностью подрядчика.

— Вы говорите, что нельзя при такой погоде укладывать асфальт. Но на последней сессии мы 90 миллионов выделили на выполнение ремонта дорог в декабре. Это как так? – удивилась депутат Начарьян.

— На мосту нельзя! На мосту! Там ветрено. Там быстрее остывает асфальт, — объясняет Лысенко природные катаклизмы.

Непонятки в тему

А что ремонтировали в 2002 году?

Вдохновленные докладом проектировщика, мы провели беглый мониторинг в Интернете и нашли информацию о том, что новый мост, вопреки утверждениям Цирюльникова и Зубарева, в 2002 году ремонтировали.

«Сняли около 15 000 тонн асфальта, положили нового 10 000 тонн, восстановили сотни квадратных метров гидроизоляции, уложили 150 тонн металлоконструкций в деформационные швы. Результат — по-европейски гладкое покрытие моста. Причем за полтора месяца. В такие сроки, говорят, в Украине еще мосты не ремонтировали», — сообщали тогда журналисты 11 телеканала.

К слову, тогда в рамках ремонта благодаря использованию современных технологий и материалов мост «похудел» на несколько тонн.

«Особенное внимание во время ремонта было уделено 82-м деформационным швам общей длиной 1806 метров. Эластичный шов обеспечивает необходимую вибрацию моста-гиганта. А это в свою очередь в несколько десятков раз снижает риск автомобильных аварий», — сообщали журналисты.

Так ремонтировали деформационные швы или нет? Очень странно, что ответ на этот вопрос не знают ни в мэрии, ни в НИИ, ни в КП, на балансе которого находится многострадальный мост.

Ольга Фоменко

Газета ГОРОЖАНИН

29.11.2017