Александр Макаренко: У меня нет желания быть «оборудованием» и не иметь возможности повлиять на ситуацию

Как депутат: в рамках своих полномочий, в рамках того, что мы можем делать, я и мои коллеги уже реагируем на те вещи, о которых Вы говорите. Каким образом? Первое, путем сотрудничества с председателем облсовета Глебом Прыгуновым, внештатным сотрудником которого я являюсь. Согласно закона мое реагирование, как депутата, заключается в подаче депутатских запросов и обращений, которых у меня много. Недавно по поводу нарушений в тендерах в одном из районов города я обратился в Антимонопольный комитет. Но там, к сожалению, мое обращение не поддержали и госзакупка не была отменена. Я с этим не согласен, и единственное что можно сделать, это обжаловать такое решение Антимонопольного комитета в суде. Также мои обращения были направлены в соответствующие райсоветы. В результате, один из райсоветов отменил закупку, а значит она будет проводиться повторно, с чистого листа, и общественность получит возможность снова ее контролировать. Но полномочий, чтобы остановить правонарушение, у меня, как у депутата нет.

А вот как адвокат, или как гражданин я могу реагировать, причем этот механизм более эффективен: если я вижу нарушение закона — пишу заявление о преступлении. А когда я пишу не заявление о преступлении, а какое-то письмо, обращение, то получившее его лицо, или учреждение, ответит, мол, ваша информация принята во внимание и проверяется. Позже проинформируют, к примеру, что она не подтвердилась, или подтвердилась и будут приняты меры реагирования. Условно говоря, депутата могут «футболить».

Как юрист, я предоставлял бесплатную правовую помощь организациям, права которых, в условиях сговора участников госзакупок, нарушаются.

— Уровень доверия к правоохранительной системе со стороны общества очень низкий. Думаю, как адвокату, Вам эта проблем очень знакома и близка. А вот, как депутат, участвовали ли Вы,  или, быть может, участвуете в процессах переформатирования правоохранительных органов — формировании новых структур, конкурсах, аттестациях, переаттестациях?

— Когда проводился конкурсный отбор в патрульную полицию, я принимал участие в этом процессе. На мой взгляд, я работал эффективно и достойно. Комиссии работали качественно. Пришлось общаться с огромным количеством претендентов, я точно не могу назвать цифру, но работать приходилось целый день, 1 час на обеденный перерыв и далее работали до того момента, когда заканчивались кандидаты, записанные на этот день. В один из дней из всех, с кем проводилось собеседование, было отобрано только 2 человека. Т.е. отбор был качественным. Это был реальный механизм влияния  общественности на формирование новой правоохранительной структуры.

Мы также подавали кандидатуры общественных активистов для участия в переаттестации «старой» полиции, но по непонятным для меня причинам, ни одна из этих кандидатур не была включена в состав аттестационных комиссий. 

А вот влияние на судебную систему со стороны политсил и общественности законом не предусмотрено, и я считаю, что это правильно. Относительно судов есть несколько законных механизма влияния, один из которых — публичность. 

На что хотел бы обратить внимание, к примеру, в патрульной полиции сейчас появилось много молодых людей, незаангажированных. Такие же молодые кадры появились и в судах, на должностях секретарей судей. Я знаю, что они уже пробовали свои силы в конкурсе на судей первой инстанции, планируют пробовать свои силы еще, в том числе на судей апелляции…  Другой пример — тот же харьковский судья-снайпер (Александр Мамалуй — более семи месяцев воевал в роте снайперов 93-й отдельной гвардейской механизированной бригады — ред.) теперь в Верховном Суде.

Все они — это маленькие островки, которые смогут наполнить систему качественно новым составом и начать менять систему изнутри. Если не наполнять… Выбор всегда есть — или что-то делать, или вообще ничего не делать и, будь как будет, или еще хуже.

— Как Вы оцениваете время от времени появляющиеся в Кривом Роге бигборды оскорбительного содержания в отношении тех или иных публичных и не только лиц?

— Я категорически против и выделил бы две проблемы, связанные с этим.

Во-первых, это проблема рекламы в городе. Мы это обсуждали с Сергеем Поповичем из «Силы людей», работающим в сфере рекламы, и с другими людьми. Не секрет, что в городе существует определенная монополия, которая юридически роспорошена. Поэтому я понимаю, что большая часть этих бигбордов принадлежит и подконтрольна определенным лицам и определенным структурам, которые разбиты на ФОПы. В 2014 году в одной из таких структур мне сказали, вы давайте макет, мы согласуем в одном из кабинетов в горисполкома, если там будет «галочка», то мы вам продадим эту площадь. Во-вторых, если мы говорим о рекламе, есть Закон о рекламе, который четко указывает, что  размещение физлица без его согласия запрещено. И тем более запрещены грязь и черный пиар в отношении лиц.

Что с этим делать? Если говорить о законных путях, то это, в первую очередь, предоставление или непредоставление соответствующих разрешений, в частности, предоставление или непредоставление права аренды земли под такими объектами.  Но мы-то понимаем, что для принятия такого решения, необходимо 33 голоса в горсовете. И наверное, к сожалению, в этом составе горсовета нам этого не дождаться. По этому поводу я сказал коллегам, что надо что-то думать. Возможно, кто-то предложит решение, которого я не вижу. Готов  поддержать представителей любой политсилы для того, чтобы такого в городе не было.

Неправовой способ — это физически уничтожить такой рекламный носитель. Но призывать к этому я, как профессиональный юрист, не могу себе позволить. К тому же, что также обсуждалось в кругу коллег, возможна также и провокация — подтолкнуть лицо к каким-то не правовым действиям, выведя из состояния психического равновесия, и таким образом убрать конкурента из политической арены.

Подытожу — в любом городе должен быть механизм борьбы с грязным пиаром. Даже если допустить мысль, что собственник рекламных конструкций не в курсе и кто-то ночью самовольно поклеил рекламу, то уже утром собственник обязан ее снять и принести свои извинения. Если собственник этого не делает, значит должен быть механизм лишения его лицензии. Собственник должен понимать, что если сегодня не уберет незаконную рекламу, то завтра он потеряет кусок своего бизнеса.